Чем обусловлен отказ официального Тбилиси присоединиться к антироссийским санкциям и как события на Украине могут повлиять на внутриполитическую ситуацию в Грузии? На эти и другие вопросы пресс-клуба «Джейран Медиа» ответил ведущий научный сотрудник института международных исследований МГИМО, главный редактор журнала «Международная аналитика» Сергей Маркедонов.
— Власти Грузии заняли странную позицию в отношений событий на Украине: с одной стороны, они критикуют спецоперацию России, а с другой — не присоединяются к антироссийским санкциям. Чем это обусловлено? И насколько долго грузинские власти могут выдержать давление по вопросу антироссийских санкций со стороны Запада и внутренней оппозиции?
— Мне кажется, что в российском дискурсе позиция Грузии часто упрощается. Она рассматривается как марионетка Запада и ничего больше. Я напомню, что Грузия, например, первая страна в Закавказье, которая подписала соглашение о свободной торговле с Китаем, хотя Китай не отнесешь к натовским странам. Грузия — эта страна, которая поддерживала отношения, и довольно конструктивные, даже ими бравировала и гордилась — с Белоруссией и с Ираном. Хотя у обеих стран были достаточно серьезные проблемы с Западом.
Грузия — это та страна, которая не признала Косово и эту позицию довольно последовательно отстаивала. У Грузии есть проблемы в Абхазии и Южной Осетии, и это привело Грузию к Западу, но это не сделало Грузию просто исключительно какой-то куклой Запада. Если говорить о позициях Грузии по Украине, но эта ведь позиция такой осторожности не сегодня возникла. Можно вспомнить ситуацию по Крыму.
Ведь после Крыма Грузия не вышла из нормализации. Помните, была большая дискуссия в 2014 году, когда прошел Крым, начался конфликт в Донбассе, что формат Карасин-Абашидзе просто закроется, его не будет. Но он был, и он оказался приостановлен или, скажем так, приморожен совсем по другим основаниям, вообще с Украиной не связанным.
Мы можем посмотреть на ситуацию 2008 года уже с украинской стороны. Пятидневная война… Реакция Украины была тоже очень разнообразна. Была абсолютно просаакашвилиевская позиция Ющенко, но весьма сдержанная позиция Тимошенко, ну и просто антиющенковская позиция Януковича. Три политики.
Мы можем вспомнить очень осторожное отношение Азербайджана к пятидневной войне или сейчас отношение Азербайджана, например, к спецоперации России. Оно тоже сдержанное. Алиев приезжает буквально на следующий день после признания ЛДНР и говорит, что это не является препятствием для конструктивных отношений с Москвой. То есть эта интеграция, скажем, внутри постсоветского пространства, часто бывает сдерживаема национальными интересами, их логикой.
Поэтому я думаю, что Грузия попытается до последней возможности быть несколько отстраненно осторожной, а если она перестанет такой быть, то это благодаря внутренней повестке, а не внешнеполитической. Не потому что Запад надавит, а надавит оппозиция.
Например, оппозиция считает, что официальный Тбилиси должен занять более жесткую позицию в отношении Украины. Вот тогда может быть условные мишисты, как их называют, при приходе к власти это сделают. Но это произойдет благодаря внутренней логике, а не благодаря западному давлению.
— Насколько события на Украине могут всколыхнуть Грузию внутриполитически? Тем более учитывая, что внутриполитический кризис в республике до конца не преодолён.
— Может. Собственно, мы видели не раз, когда внешний фактор становится фактором внутренней политики. «Ночь Гаврилова»… Это ведь не про Россию, это про грузинскую власть и оппозицию.
Украина — это тоже не про Украину, собственно. Это использование некоторого аргумента, очень сильного, очень эмоционального, для того чтобы попробовать переиграть внутренний ландшафт в свою пользу.
— Ряд экспертов считают, что после Украины следующая на очереди будет Грузия. Что Россия будет от Грузии требовать кардинально поменять позицию по ряду вопросов, в том числе сотрудничеству с НАТО. Насколько это возможно?
— Я думаю здесь на самом деле нельзя рассматривать политику России только как политику только из ее стороны исходящую. Ведь Россия что-то сделала на Украине не потому, что в анамнезе были сложные с Грузией отношения. Они развивались по украинско-российской логике, а не по грузинской. Поэтому я думаю, что здесь будет своя логика отношений.