Как Россия относится к активизации Запада в переговорном процессе с Арменией и Азербайджаном и планам вытеснить Россию из региона Южного Кавказа? Означает ли подписание мирного договора Армении с Азербайджаном отказ Еревана от независимости Арцаха? Может ли Россия для получения поддержки Турции в украинском вопросе пойти на уступки в вопросе Карабаха.
На эти и другие вопросы ИАЦ VERELQ ответил ведущий научный сотрудник ИМИ МГИМО МИД России, директор Лаборатории анализа международных процессов Николай Силаев.
Как в России относятся к резкой активизации ЕС в переговорном процессе по урегулированию карабахского конфликта? Тем более на фоне заявлений Москвы, что Минская группа фактически прекратила работу. Не преследует ли эта активизация цель вытеснить Россию из региона?
Очень хороший вопрос, только у меня есть 2-3 поправки. Первая: я бы не называл это попыткой вытеснить Россию, потому что вытеснить Россию из процесса урегулирования очень сложно. А это – попытка более громко заявить о себе и развернуть какую-то свою деятельность параллельно тому, что делает Россия.
Второе, мне кажется это очень важно, это не Россия закрывает Минскую группу ОБСЕ, это Запад отказывается работать в этом формате вместе с Россией. Мне кажется, что это большая ошибка, потому что Минская группа была в том числе институтом, который обеспечивал участие в процессе Франции и Германии, а также ряда других стран, включая, кстати, Турцию, участие в процессе ОБСЕ. Но вот желание разрывать связи с Россией везде, где эти связи существуют, взяло верх. Я не думаю, что от этого кто-то выиграет, из тех, кто это инициировал.
Ну, а что касается России, ее позиции останутся ее позициями. Хотя, конечно, Москва была заинтересована в том, чтобы ее усилия получали какую-то поддержку со стороны Минской группы ОБСЕ.
Карабахским вопросом не исчерпывается роль России в регионе. Это первый пункт. И, конечно, механизмы российского влияния гораздо шире, чем один только Карабах и российские миротворцы, а также российское участие в урегулировании. Подорвать российское участие в урегулировании тоже довольно сложно, потому что помимо документов, которые можно подписать или не подписывать, есть еще множество практических вопросов, в решение которых так или иначе вовлечена Россия.
Означает ли подписание мирного договора Армении с Азербайджаном фактически признанием территориальной целостности Азербайджана и отказом Еревана от независимости Арцаха?
Что касается границы и мирного договора, исторически переговоры по поводу Карабаха по поводу армяно-азербайджанского конфликта и Карабаха всегда отличались большой закрытостью. И, на мой взгляд, сейчас это может быть и не вполне продуктивно, такой уровень закрытости. Потому что подозрений по поводу того, о чем договариваются в обеих странах, очень много, и чем больше закрытости, тем больше подозрений. Но это в конце концов дело переговорщиков, как они действуют. Почему я об этом сказал? Потому что, когда произносят слово «мирный договор», мы не знаем, что там будет написано.
Что касается признания территориальной целостности Азербайджана со стороны Армении, то насколько я могу судить, этот пункт Азербайджан выдвигал как часть договора о границе, как часть соглашения о демаркации границы. И, действительно, здесь эта тема, что называется, необъезжаемая. Если вы проводите границу, то вы тем самым признаете территорию соседа территорией соседа. При этом, насколько я могу судить, для Баку принципиально важно не признавать саму проблему статуса Нагорного Карабаха. Хотя эта позиция, опять же насколько я могу судить, разделяется не вполне и не всеми зарубежным игроками.
Что касается мирного договора, то мы не знаем, что там будет написано. В принципе, существуют прецеденты, когда мирный договор заключается отдельно, а соглашение о границе – отдельно, специальным договором. Так что, во- первых, я бы не увязывал настолько жестко именно мирный договор и признание территориальной целостности. Точнее, не так: в соглашении о границе территориальная целостность тоже может быть признана. То есть здесь нет такого жесткого различия между одним и другим именно по этому параметру.
А в чем именно разница?
Ну, надо знать, какие проекты документов лежат на столе для того, чтобы об этом судить.
В армянском обществе есть опасения, что для получения поддержки Турции и Азербайджана в украинском вопросе Россия может пойти с ними на сделку и уступки в вопросе Карабаха. Насколько обоснованы эти опасения?
Позиция Турции в украинском кризисе определяется интересами Турции. Турция заинтересована в том, чтобы сохранять нормальные торгово-экономические отношения с Россией и сотрудничать с Россией по целому ряду других вопросов, в том числе региональным. Россия не нуждается в том, чтобы чем-то расплачиваться с Турцией за ее позицию, тем более, что позиция Турции далеко не всегда и не во всем соответствует российским интересам. Анкара не вводит санкции против России, она иногда играет роль посредника на переговорах между Москвой и Киевом, но в то же время она продолжает военные поставки на Украину. С точки зрения Турции, эта позиция, возможно, здравая, но назвать ее чрезмерно благоприятной по отношению к России, на мой взгляд, нельзя.
Что касается позиции Азербайджана, мне не кажется, что она играет важную роль в развитии событий вокруг Украины, настолько важную, чтобы Россия тоже нуждалась в том, чтобы чем-то расплачиваться с Азербайджаном за его позицию. Российский подход вообще состоит в том, что пусть все действуют в соответствии со своими национальными интересами, международным правом и справедливостью, честно обсуждают свои позиции и интересы и договариваются.
Что касается способности России вмешиваться при необходимости, последнее вмешательство, насколько я могу судить, было небезуспешным.