Новая энергетическая сделка между Москвой и Тегераном нацелена, прежде всего, на увеличение поставок углеводородов на азиатские рынки, где спрос на энергоносители растет из года в год. Такое мнение в беседе с корреспондентом АрмИнфо выразил эксперт по вопросам энергетической безопасности, доктор политических наук Ваге Давтян.
По его словам, особенно важно выделить спрос на сжиженный природный газ, который сегодня доходит до 4% в мире, а на азиатских рынках – до 6-7% в год. Этот тренд очень важен для понимания глубинного целеполагания Москвы и Тегерана, которые сегодня замахиваются не столько на увеличение конвенциональных, т.е. трубопроводных поставок голубого топлива, сколько на развитие рынка СПГ.
Отметим, что российский “Газпром” и Национальная иранская нефтяная компания (NIOC) 19 июля подписали меморандум о взаимопонимании по стратегическому сотрудничеству, который предусматривает разработку газовых и нефтяных месторождений Ирана, обменные операции с природным газом и нефтепродуктами, реализацию крупнотоннажных и малотоннажных проектов по производству сжиженного природного газа (СПГ), строительство магистральных газопроводов, научно-техническое и технологическое сотрудничество. Суммарно две страны фактически сосредоточат под своим контролем больше 40% мировых запасов природного газа и 15% запасов нефти. Две страны находятся под санкциями Евросоюза и США, поэтому основной задачей такого альянса, как считают наблюдатели, станет снижение негативного воздействия ограничений и доставка ресурсов до потребителей в странах Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР).
Между тем, как считает Давтян, в этом смысле ожидать серьезного переформатирования южно-кавказской энергетической карты вследствие российско-иранской сделки не приходится. Он выразил убеждение, что периодически активизирующийся в Армении дискурс о перспективах поставок иранского газа на третьи рынки через территорию Армении – анахронизм, противоречащий современной логике как газового бизнеса, так и энергетической геополитики в целом.
По словам аналитика, осознавая растущий спрос на СПГ в мире, Россия вместе с Ираном в ближайшие годы будут вкладывать деньги в развитие мощностей по производству СПГ и расширение СПГ-флота, следовательно, вместе южно-кавказского сухопутного маршрута будут рассматриваться прежде всего морские коммуникации, в частности, логистика через Ормузский пролив с выходом в Аравийское море и Индийский океан, либо, в случае выхода на западные рынки – через Баб-эль-Мандебский пролив, Красное море и Суэцкий канал в Средиземное море. К слову, необходимость развития СПГ-мощностей прописана в доктрине энергетической безопасности РФ от 2019 г., а Тегеран, начиная с 2016 г., не раз заявлял о стратегической важности вхождения на рынок СПГ.
Между тем, говоря в этом контексте об интересах Азербайджана, эксперт подчеркнул, что они в рамках сотрудничества Москвы и Тегерана особо не затрагиваются. «Облачное соглашение с ЕС на предмет увеличения поставок газа до 2027 г. – максимум, на что сегодня может рассчитывать Азербайджан, учитывая, прежде всего, ограниченную пропускную способность “Южного газового коридора”, играющего, скорее, политическую, нежели реально диверсификационную роль для ЕС (потребление в ЕС – 400 млрд куб.м, максимальный прогноз по поставкам из Азербайджана через 5 лет – 20 млрд)», – подчеркнул Давтян.
Эксперт считает важным понимать сравнительно ограниченную ресурсную базу Азербайджана, энергетики которого в последние годы не раз заявляли о рисках невыполнения контрактных обязательств. Актуальной остается также проблема уровня воды в Каспийском море. Ежегодное понижение составляет 10 см, что заставило SOCAR недавно заявить o проблемах нормальной эксплуатации производственных площадей на морских объектах. Более того, Азербайджан не представлен на рынке СПГ, и конкурировать в этом сегменте также никак не может.