Научный сотрудник Центра евро-атлантической безопасности Института международных исследований МГИМО Сергей Маркедонов представил семь тезисов касательно перспектив развязки Лачинского узла.
Излагая свой первый тезис, российский политолог констатировал, что ключевым событием начала года в Закавказье является Лачинский кризис. В этом ключе он напомнил, что единственная дорога, связывающая Армению и непризнанную НКР, фактически закрыта Азербайджаном.
“Остроты ситуации добавляют инфраструктурные проблемы (подача газа, света, интернет-связь). По факту они становятся гуманитарными. Официальный Баку отрицает сам факт блокады, тогда как руководство Армении поднимает вопрос о разрешении данной проблемы на различных международных площадках, в том числе в Совбезе ООН, представляет иски в ЕСПЧ”, – отметил он.
Во-вторых, продолжил он, официальный Ереван все менее охотно скрывает свое раздражение позицией России. Маркедонов подчеркнул, что эта неудовлетворенность прорывается и публично, и по непубличным каналам. “Общественная или сетевая реакция еще более неоднозначна, говоря политкорректным языком”, – подчеркнул эксперт, передает АрмИнфо.
В третьих, отметил политолог, различные международные игроки реагируют активно. “18 января 2023 года Европейский парламент принял резолюцию “О гуманитарных последствиях блокады Нагорного Карабаха”. Специальный представитель Генерального секретаря НАТО на Кавказе и в Центральной Азии Хавьер Коломина Пирис выразил обеспокоенность ситуацией вокруг коридора и заявил о приверженности его организации к мирному урегулированию. Однако здесь мы имеем тот случай, когда количество в качество не переходит. Выражения “крайней озабоченности” бьют мимо цели”,- считает Маркедонов. .
В качестве четвертого тезиса он указал на надежды и армянского руководства, и общества по поводу каких-то иных нероссийских источников поддержки, которые разбиваются при столкновении с реальностью. “В ходе своего двухдневного визита в Ереван (12-13 января 2023 года) спикер Национальной Ассамблеи Франции Яэль Браун-Пиве заявила, что Франция не рассматривает возможность признания независимости НКР. С ее точки зрения, такое признание противоречило бы международному праву. Она же заявила, что не является премьер-министром или президентом, чтобы отвечать на вопрос об оказании военной помощи Еревану. Но фокус в том, что и президент Эмманюэль Макрон, и премьер Элизабет Борн хранят многозначительную паузу”, – напомнил эксперт.
В-пятых, по словам эксперта, реальность такова, что пока только глава МИД РФ Сергей Лавров представил хотя бы некий абрис урегулирования Лачинского кризиса. “В нем есть, по крайней мере, какая-то конкретика, а не просто выражение вселенской скорби на лице. По словам министра, Москва предложила Баку и Еревану следующий механизм: российские миротворцы должны обладать полномочиями по трехстороннему заявлению от 9 ноября 2020 года на контроль движения по Лачинскому коридору и в том числе на проверку транспортных средств на отсутствие в нем запрещенных негуманитарных, негражданских товаров”, – полагает политолог.
Значит ли это, что развязка близка, задался он вопросом в начале изложения шестого тезиса. “Не будем спешить с выводами! И вот почему. Новый план Лаврова может выглядеть безупречно, но без согласия Ильхама Алиева он не сможет реализоваться. Но президент Азербайджана сегодня не тот игрок, которому можно продиктовать условия любого плана. Он поймал свою игру и считает, что в нынешних реалиях компромиссы не нужны. В своих ответах СМИ от 10 января Алиев недвусмысленно дал понять: пришло его время определять правила игры. Это не хорошо и не плохо, таково одно из условий сегодняшнего закавказского уравнения”, – убежден эксперт.
В заключение он призвал обратить внимание и на еще один важный момент. “В последнее время (как минимум, с февраля 2022 года) Москва чаще критикует Запад вместо продвижения своих позитивных программ. Казалось бы, что важнее, продвигать собственный план кризисного урегулирования или размещения миссии ОДКБ в Армении или ругать ЕС за то, что он стремится отправить своих наблюдателей на армянскую землю? Ведь повлиять на решение Брюсселя Россия не в состоянии, а показать свою бОльшую (да и большУю) эффективность может. И должна!”, – резюмировал Маркедонов.