Премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили заявил, что план «украинизации» его страны (превращения ее в полигон нестабильности) провалился. Глава грузинского кабмина сделал особый акцент на том, что такие проекты продвигались «врагами». Непраздный вопрос, кому было адресовано это определение.
Сегодня отношения Грузии и коллективного Запада оставляют желать лучшего. Тбилиси отказали в статусе кандидата в члены ЕС. Членство в НАТО также выглядит, как мираж. Американские и европейские дипломаты критикуют грузинские власти за авторитарные поползновения и пренебрежение судьбой экс-президента Михаила Саакашвили. Они же сомневаются в приверженности «Грузинской мечты» (ныне правящей партии) к европейским ценностям. Означает ли все это готовность властей Грузии к резким геополитическим разворотам?
Определимся в ключевых терминах. «Украинизация» для Грузии- это не столько про международную обстановку, сколько про внутреннюю ситуацию. Жесткая идентификация «коллективного Саакашвили» с украинским выбором «экстериоризирует» внутриполитические процессы в Грузии. Грузинские власти не хотят проигрывать оппозиции, прежде всего «Единому национальному движению». И в логике борьбы они поэтому вынуждены дистанцироваться и от Украины, и от «украинизации».
В то же время упрямство Запада, настаивающего на втягивании Грузии в разные форматы поддержки Киева, Тбилиси откровенно «напрягает». Но плюнуть на все и перейти в другой окоп непросто, препятствий на этом гипотетическом пути множество. Во-первых, внутри страны идея «поворота» не слишком популярна. Даже президент Саломе Зурабишвили не принимает выводов главы кабмина о подготовке на Кавказе «второго фронта». А уж многие горячие головы из оппозиционного стана были бы и не против открытия антироссийских фронтов в прямом и в переносном смысле. И поэтому любой шаг к диалогу с Москвой будет встречен не только жесткой реакцией со стороны Запада, но и внутренними протестами. Объединение двух этих «потоков» – немалый риск для власти.
Допустим, все отмеченные выше риски пройдены. Оппозиция молчит, мнение США и ЕС для официального Тбилиси уже не имеет критической важности. Но как начинать диалог с Россией? Общество то (и сторонники «Грузинской мечты», прежде всего) ждут уступок по Абхазии и Южной Осетии. Такие завышенные ожидания всегда были частью предполагаемого «меню» переговоров с Москвой. Но, очевидно же, с этого диалог не начнется. Да и уступок не предвидится. В итоге по очень разным причинам и Россия, и Грузия опасаются начала предметного политического разговора. Предложить особо нечего, хотя ситуация при этом объективно подталкивает к диалогу. Прагматика очень нужна обеим сторонам, но опасности при возможной мене курса по-прежнему велики. Политолог Сергей Маркедонов